В ведомстве решение о передаче дела СКП объясняют спецификой материалов и большим общественным резонансом, который вызвало его расследование. В СКП сообщили, что Супрун в 2007 году получил грант от представителей Немецкого Красного Креста и Исторического исследовательского общества немцев на обработку имеющихся в архивах Архангельска 40 тыс. архивных дел в отношении немецких граждан. «В результате Супрун создал электронную базу о 5 тыс. спецпереселенцев – гражданах СССР, репатриированных с территории Германии по окончании Второй мировой войны, а также членах их семей», – говорится в сообщении ведомства. По данным СКП, эти люди являлись этническими немцами и поляками, выселенными в 1945-1956 годах на территорию Архангельской области. «За обработку персональных данных этих лиц Супрун получал деньги», – отмечается в документе. При этом в ведомстве отмечают, что Супрун знакомился с архивными материалами благодаря Дудареву, который, по мнению СКП, незаконно обеспечил Супруну доступ к делам и возможность копирования материалов без согласия людей, о которых собирались сведения, и их родственников. По мнению следствия, Супрун собирался передать данную информацию за рубеж.
С живыми людьми работать опасно
Сейчас Михаил Супрун находится в Польше и с прессой не общается, с него взяли подписку о неразглашении информации. Об этом GZT.RU рассказала Елена Шурупова, специалист по учебно-методической работе кафедры отечественной истории Поморского университета. Комментируя дело Супруна, его коллега отметила: «Получается, что на любого историка теперь можно завести уголовное дело. Я занимаюсь историей XIX века, а с живыми людьми, видимо, работать опаснее».
Репортаж НТВ о деле Супруна
Источник: НТВ
Московские коллеги Супруна по-своему расценили это дело. Так, Алексей Власов, заместитель декана исторического факультета МГУ, рассказал GZT.RU, что в конце 1980-х занимался подобными исследованиями. «Тогда, насколько я помню, допустимо было практически все. Никто на той эйфории этот процесс не контролировал. А потом шаг за шагом стали вступать в силу определенные ограничители». Власов считает, что дело Супруна – это своеобразный пример, назидание.
«Со стороны государства идет игра: формально ничего не запрещается, но при этом во многих вопросах вставляются препоны, которые не позволяют использовать источники. Все-таки, видимо, есть темы, которыми в силу определенных причин в полном объеме пока заниматься преждевременно».
Правозащитники и Германия
Фигура Михаила Супруна обратила на себя внимание правозащитников, которые в отличие от его коллег-историков высказываются более жестко. Председатель правления общества "Мемориал" Арсений Рогинский считает, что с точки зрения закона дело Супруна никак не может быть обоснованно.
"В законе «О персональных данных» говорится о том, какие данные можно употреблять, а какие нельзя. Но этот закон не распространяется на архивные документы, о которых и идет речь в этом деле. Это дело демонстрирует избирательность действий правоохранительных органов", – заявил Рогинский GZT.RU.
«Откройте любую книгу жертв политических репрессий или базу данных «Мемориала» – вы увидите те же персональные данные. Если это дело будет доведено до конца, оно закроет возможность заниматься любыми историческими исследованиями.
Тем временем дело Супруна вышло на международный уровень. В середине октября глава архива "Штази" (разведка, существовавшая в ГДР. – GZT.RU) Марианне Биртлер призвала российские власти не мешать работе исследователей сталинизма и не преследовать историков.
В открытом письме Биртлер резко раскритиковала операцию ФСБ в отношении Супруна, заявив, что обыск кабинета и квартиры профессора российские спецслужбы провели, чтобы воспрепятствовать его работе. По словам Биртлер, российские спецслужбы пытаются запугать ученых, "проливающих свет на темные времена сталинизма". Она попросила российское правительство вернуть историкам конфискованные материалы и не препятствовать их работе.
